Печенье petites madeleines как феномен и литературная метафора
Впервые услышала о таком явлении, как Мадленка Пруста на вебинарах Екатерины Оаро, писательницы и преподавательницы (сайт Вдохновить на роман: www.inspire-writing.com). Этим термином называют явление, когда от вкуса или запаха чего-то в настоящем у тебя выплывают из памяти сильные и приятные ассоциации прошлого. Возникнув во французском языке — la madeleine de Proust, выражение шагает по миру.
Писатель Марсель Пруст в эпопее «В поисках утраченного времени» подарил бессметрие маленькому печенью в форме ракушек-морских гребешков. Оно стало метафорой, которая символизирует вещь, запах или вкус, вызывающие ярчайшие счастливые воспоминания.
Марсель Пруст (Marcel Proust 1871 — 1922)
История номер один:
В ноябре прошлого года были на экскурсии в Посольстве Франции в Латвии. Здание, где располагается Посольство, праздновало 150-летие.
В конце приятнейшего мероприятия нам торжественно вручили по маленькому сувениру — пакетик печенья с сопроводительной открыткой и бумажкой с цитатой.
Даже и не вчитываясь, по виду печенья я безошибочно узнала Мадленки Пруста. Надо же, какая радость! Писательское счастье в чистом виде:-)
Печенье испёк повар посольства специально для посетителей того дня, приятнейший шик!
Поскольку само печенье имеет польские корни, лучшего описания явления, чем на сайте culture.pl в статье «Мадленка Пруста: история самого литературного польского печенья» я не нашла. Процитирую большой фрагмент:
«Благодаря французскому писателю Марселю Прусту, основоположнику психологического романа и литературы «потока сознания», классическое французское печенье «petites madeleines» (то есть «маленькие мадленки») из простого (но очень вкусного) кондитерского изделия превратилось в литературную метафору. Пруста очень интересовал феномен времени — ускользающего, неуловимого, «утраченного». Писатель считал, что повернуть его вспять, воскресить былые ощущения и впечатления можно лишь при помощи творчества, а спусковым крючком, «триггером» для такой творческой работы могут служить внезапные озарения, иногда вызываемые незначительными, на первый взгляд, деталями.
Как это работает, Пруст показывает на примере мадленок. В первой главе романа «По направлению к Свану» (1913), открывающего знаменитую прустовскую эпопею «В поисках утраченного времени», герой, вернувшись домой озябший и продрогший (на дворе стоит зима) пьет липовый чай с печеньем мадлен, которым его угощает мать. И с ним начинает происходит нечто удивительное:
…как только чай с размоченными в нем крошками пирожного коснулся моего нёба, я вздрогнул: во мне произошло что-то необыкновенное. На меня внезапно нахлынул беспричинный восторг. Я, как влюбленный, сразу стал равнодушен к превратностям судьбы, к безобидным ее ударам, к радужной быстролетности жизни, я наполнился каким-то драгоценным веществом; вернее, это вещество было не во мне – я сам был этим веществом. Я перестал чувствовать себя человеком посредственным, незаметным, смертным.
…
Откуда же взялось это изящное печенье, похожее на ракушки моллюска? Да, родина мадленок — Франция, однако появились они при дворе польского короля Станислава Лещинского. Точнее, бывшего польского короля. На польский трон Станислав Лещинский взошел при помощи шведских штыков — его поддерживал шведский король Карл XII, вынудивший польского короля Августа II отречься от престола в пользу Лещинского. Однако после поражения Карла XII под Полтавой в 1709 году трон под Станиславом Лещинским зашатался. При поддержке русских войск Август II вернул себе польскую корону, а Лещинский эмигрировал во Францию, где и прожил еще почти полвека, успев выдав свою дочь Марию за французского короля Людовика XV. В 1755 году он давал в своем поместье бал, на котором присутствовали его августейший зять с супругой. Но случилась беда — неожиданно захворал повар, и гости рисковали остаться без сладкого.
Что было делать? Лещинского выручила его горничная, молодая француженка по имени Мадлен Полмье. Она вспомнила рецепт печенья, которое готовила ее бабушка, и быстро приготовила его. Угощение так пришлось по вкусу королю и его супруге, что рецепт печенья, названного по имени расторопной девушки, был передан кондитерам Версаля, которые готовили его для королевского стола. А оттуда печенье мадлен перекочевало в парижские кофейни и, что называется, пошло в народ, вскоре оказавшись на страницах бессмертного романа Марселя Пруста.»
Полный текст: https://culture.pl/ru/article/madlenka-prusta-istoriya-samogo-literaturnogo-polskogo-pechenya
А почему печенье именно такой формы? Легенды шепчут, что бабушка Мадлен Полмье выпекала его в пустых ракушках морских гребешков. Видимо, она жила недалеко от морского побережья.
История номер два:
Немного позднее визита во Французское посольство пришли мы в книжное кафе магазина POLARIS в т/ц DOMINA.
«А у нас новинка! — делится радостью бармен Карина, — попробуйте, очень вкусные кексики»
Берем кексик, переворачиваем и…
«Да это же Мадленка Пруста!» — восклицаю я, увидев знакомый ребристый силуэт морского гребешка на изнанке.
«Ой, повторите, пожалуйста, — просит Карина, — Нам их назвали при дегустации, но мы забыли».
И в следующий наш визит на банке с кексами уже красовалась вот такая надпись:
Мадленки, оказываются, бывают и поменьше — печеньями, и побольше — кексами. Это я уже потом вычитала в интернете. Почему-то они мне никогда не попадались во Франции ни в кафе, ни в магазинах. Чудеса!
Для моих архивов памяти первейший триггер Мадленка Пруста — это запах жасмина. Огромные кусты росли около дома детства, где мы с родителями прожили до моих семи лет. Хрустальное благоухание белых с жёлтыми тычинками цветов всегда по жизни окутывает меня флёром абсолютного и безупречного солнечного счастья.
А в сфере вкусов моя Мадленка Пруста — обжаренные в сливочном масле до золотистого хруста ломтики белого хлеба, посыпанные сахаром, пока горячие. Их на завтрак готовила бабушка на плите с живым огнём. И это простейшее лакомство до сих пор для меня вкуснее любых пирожных!
Ищите свои Мадленки и якорите приятные воспоминания! Будет желание — делитесь с нами, пусть они распространяются и живут долго…
Спасибо. У вас очень приятные посты. Я сама из Риги, хотя давно уже там не живу. Но помню и скучаю.
Ах, приятно-то как, спасибо, Марина, за разделение любви к нашей Риге! Добрых дней))