С января этого года унёс меня поток поисков корней рода…

Во многих семьях  в 20 веке не очень принято было рассказывать подробности по родственникам. Одни события несли печать запрещенного, других опасались или о них попросту не знали. А сейчас постепенно открываются архивы, живы ещё некоторые пожилые люди, способные вспоминать и рассказывать. И есть возможность и документы раскопать и расспросить персонажей, узнавая детали из первых уст. Многие люди активно и успешно начали изучать свои истоки, мне кажется, что это стало трендом.

Вот и я в этом году услышала Зов Предков. Он был неумолим и требовал отправиться в родовые путешествия и попытаться разузнать новые имена, вытащив их из небытия. У меня было 2 гражданских брака и я никогда не меняла фамилию отца. У меня нет прямых наследников. Только косвенные.  И так уж сложилось в родительской семье, что общение всегда происходило  с небольшим количеством ближайшей родни. Казалось бы — зачем ИМЕННО МНЕ выискивать родовые корни и вотэтовотфсё? Я вряд ли буду скрупулёзно выстраивать Древо Рода, усиленно копать неизвестных родственников, чтобы начать общение. А вот накрыло!

Ничего не предвещало, но путеводным словом этого года  ещё в декабре-2023 назначилась у меня  МЕЛЬНИЦА.

Картина Н.П.Богданова-Бельского «Балиново. Латгальский пейзаж»

Я выбираю себе Слово Года уже седьмой раз,  долго избегала МЕЛЬНИЦЫ, хотя она пробивалась в лидеры пару-тройку лет. Казалось,  что-то потянет это слово, к чему не готова. Хотя я — внучка мельника, вроде и логично. Только теперь, к концу года понимаю. Новые открытия в родовых связях и историях потребовали немало моральных сил для осознаний и  энергии принятий.

Итак, начну рассказ про генеалогическое путешествие

Линия папы

Мой папа Борис Ананьевич Кузьмин и его два брата Аркадий и Гарольд (Гарик) родились в латвийском городке Слока. Старое историческое немецкое  название — Шлок (Schlok). Сейчас это часть Юрмалы, а когда-то место было самостоятельной единицей с многовековой историей. В 1920-х годах сюда приехало много родственников папы  и по матери и по отцу на Слокский ЦБЗ — целлюлозно-бумажный завод. Заводское руководство набирало рабочую силу на большое предприятие по всей Латвии. Дед приехал из Латгалии из деревни Румакова около Дагды, а бабушкина родня —  из латвийской на тот момент области Абрене, это Пыталовский район, он входил в Латвийскую Республику в 1920-1944 годах.

Открытка из моей фамильной коллекции  «Юрмала. Виды Слоки», современная реплика ретро-открыток

Именно в Слоке мои дедушка и бабушка и познакомились и поженились. В семье сохранилось много ретро-фотографий бабушкиной родни.   Будучи выходцами из крестьян, поселившись в городке, персонажи  очень полюбили визиты в фотоателье. Дедушкина линия была не так трепетна к фотопортретам.

Прабабушка Ольга с первым внуком Николаем. Обожаю это кокетливое кресло

Моя прабабушка Ольга и ее некоторые дети  с семьями. Крайняя справа внизу с завитком на лбу — моя бабушка Клавдия, папина мама

Второй справа  — мой дядя Аркадий, папин старший брат

Четыре года назад я делала публикацию  о своей большой коллекции фото-наследия, кому любопытно — вот здесь активная ссылка: Семейное фото-ретро

Слока 1920-х годов. Замёрзшая река Лиелупе, вдали трубы Целлюлозно-Бумажной фабрики, на первом фото — жилые дома. В подобном деревянном муниципальном доме жила моя родня

Фото из  личной коллекции ретро-открыток

В 1946 году бабушка, дед и двое сыновей-подростков (мой папа и его младший брат, а старший Аркадий уже отделился) перебрались из Слоки в посёлок Олайне (Olaine) вот сюда:

Это мельничное хозяйство у шоссе Рига-Елгава, где мой дед проработал директором 20 лет.  Фото делал мой папа в юности, забравшись на огромный дуб. Слева — роскошное трёхэтажное здание механической мельницы. Справа — рабочий  дом мельника, гараж и сарай. Фахверковое здание мельницы снесли, когда мне было 3 года и я его знаю только по фото.  А белый маленький домик с сараем жив и ныне.

Семья жила  дальше от дороги  в части большого, так называемого хозяйкиного дома в яблоневом саду. В их распоряжении было две комнаты и большая веранда. Именно здесь моя мама, приехавшая из украинского Луцка в гости к однокласснице на хутор рядом, познакомилась с моим папой. Мне было шесть месяцев, когда родители получили однокомнатную квартиру в Риге на Саркандаугаве (они много лет проработали на заводе РЭЗ) и мы стали рижанами. Но месяц лета в детстве я обязательно проводила у бабушки с дедушкой, они со временем переехали вдвоём жить в «дом мельника» у шоссе.  Это моё родовое гнездо. У меня было счастливейшее время  там —  свобода передвижения по огороду, яблоневому саду, босыми ногами по земле и траве,  велосипед деда, домашние животные — корова, свинья, куры и петух, кошка и собака.  На кухне царствовала плита с чугунными кругами, на которой творился совершенно особый вкус еды из безупречно чистейших продуктов. Детей в округе не было, но в доме каждый день — круговорот людей. Приходили покупать молоко от коровы, творог и сметану. У деда с бабушкой всегда было какое-то особое молоко и слава о нём шла далеко. И почему-то я никогда не помню дождя, всегда сияло солнце во время моих гастролей у бабушки и деда…

И хоть и не было в моём детстве уже здания мельницы, но образ любого типа — водяная ли мельница, ветряная с лопастями или механическая, для меня всегда идет по жизни, как символ предков. Он-то и закрутил в январе-2024 лопастями, намалывая новые интересы, находки и открытия.  Пошёл конкретный ЗОВ искать больше информации о тех, кто жил до меня в роду. Вот и не верь в знаки, а?!

Линия моей мамы здесь будет короткая. Пока короткая…

Мама родилась в Лисичанске, там работала после пединститута в школе ее мама Евдокия. Бабушка Евдокия Прудько (по первому мужу из Харькова — Михайленко, по второму мужу из Киева — Крылова) родилась в Олександровке под Славянском. Знаю эту ветку до имён прадедушки Макара, садовника и пасечника и прабабушки Эльзы с немецкими корнями.  Родители моей мамы рано развелись, её в десять лет удочерил второй муж бабушки, лётчик. Втроём они поколесили по Украине, пока не осели в Луцке. Отчим рано погиб. С маминой роднёй связи поддерживались мало и с уходом бабушки в 1994 году сошли на нет. Там какие-то многочисленные скелеты в шкафу. Мама меня не пускает особо в своё прошлое, не хочет. Сколько я не пыталась с разных сторон — ну, никак. Выцарапываю по бусинкам…когда-нибудь я докопаюсь до официальных метрик, очень надеюсь. А пока мне известен основной минимализм до имён 4-го колена.

++++

И вот всего этого мне хватало. До поры до времени мне хватало Олайне и Слоки в качестве моих личных истоков.

В январе прорвало поток и пошёл зов… настойчиво захотелось точно узнать хоть какие-то детали в ветках родни. Начала я с папиных предков по мужской линии. С ними попроще — есть рукописная автобиография деда Анания (он из староверов) 1900 года рождения  и точное указание родовой деревни.  Разобралась, что за губерния была и уезд в начале прошлого века — Витебская губерния, Двинский уезд, Дагдинская волость и начала копать.

Это лицевая сторона карточки из Набора географических карточек Российской империи, Спб, 1856 год

Я не смотрела никакие обучающие видео по генеалогии, не слушала никакие уроки, а просто гуглила и листала…Я ж тогда не знала, куда меня это заведёт.

На латвийском сайте https://raduraksti.arhivi.lv/ нашла раздел » Документы Всероссийской переписи населения 1897 года». В Царской России за один день 28.01.1897 переписали ВСЕХ своих жителей. Проект готовили три года, участвовало огромное количество и специалистов и волонтёров, умеющих писать. Как это возможно было без интернета? 🙂

Начала методично листать доступные он-лайн сканы Переписных листов и искать нужную деревню. Прошло несколько дней. Боже! Не верю! Открылась надпись  Деревня Румакова  и моя родовая фамилия. Сердце заколотилось так, будто собралось выпрыгнуть от радости! Хозяин двора — Егор Антонов Кузьмин.  И даже с мягким знаком. Мои ли это Кузьмины??


Да! На развороте листа под номером 5 вижу имя Евфим, а дед у меня Ананий Ефимович. Не описать мои чувства, когда листая несколько дней он-лайн сканированные документы, я, наконец, увидела вот этих предков, которые проживали одним хозяйством

Хозяин, его жена, пять детей и один внук. Из этого табеля выявилось отчество прадеда Евфима, имя-отчество прапрадеда и имя прапрапрадеда. Похоже, что все жили в этой деревне в начале 19 века. Но это не точно. Прадед тут пока неженат. А через три года 01 декабря 1900 уже родится мой дед Ананий.

Один из родственников — брат прадеда Кузьмин Леферий Егоров (т.е. Егорович) помечен, как живущий в другом месте, не в Латгалии. Иркутская область понятно прописана, а вот дальше не сразу смогла расшифровать. Оказалось — Нижнеудинск! А в рукописной  биографии деда Анания есть строки  — в 1918 году выехал с отцом в Сибирь к дальним родственникам. Пока этот вектор у меня мало исследован, но одного репрессированного родственника в Сибири  уже нашла!

На том же сайте доступен и  более ранний источник — Ревизия Душ или Ревизские Сказки 1772 года. Вот так выглядит скан с жителями деревни Румакова,  справа на фото.

На сайте https://latgalesrevizijas.wordpress.com нашла эти же списки в современном электронном наборе. У крестьян не было фамилий тогда и Федор Григорьев — это Федор сын Григория, Григорьевич то есть. Можно только догадываться, кто из указанных персон — мои предки. Во всей деревне есть единственный «Сын Кузма» 40 лет. Может и он дал фамилию Кузьминых. А может предок и пришлый…

Но, спасибо, для меня уже бесценное сокровище и Опросный Лист 1897 года.  Указанный там хозяин дома Кузьмин Егор Антонов 60 лет  (т.е.1837 года рождения) несёт информацию, что имя пра-пра-прадеда  — Антон и родиться он мог примерно в 1800-х. Два века вглубь! Мне пока достаточно по этой линии. Я ж пока только начинаю свои изыскания в генеалогии.

Позднее пришла информация, что подобные листы первичных опросов использовались для сбора статистики и впоследствии должны были быть уничтожены. Потому как места немало занимали в архивах. Мне написали в инстаграме, что большая удача найти такой Переписной лист по Латгалии.

Эта находка потянула интерес к истории Латгальских староверов. Как долго они живут на территории нынешней Латвии, пришлые или постоянные?  Очень это всё увлекательно для меня. Почему-то душа подсказывает, что дальние мои корни (староверские времен Раскола 1650-х годов) или из Великого Новгорода или из Пскова.

Забрала  из маминого дома себе копию свидетельства рождения  деда, вчиталась в нее новыми глазами.

Tautība — lielkrievu = Национальность — великороссы. Однако, красиво! Доступный он-лайн архив самого Масловского молельного дома очень скромен. Интересные мне даты там отсутствуют.

А вообще, у деда Анания была биография, достойная многих томов романа.  Будучи крестьянским сыном, он закончил гимназию в Режице (Резекне). В 18 лет со своим отцом из Латгалии уехал в Сибирь к каким-то дальним родственникам, отец по пути умер от тифа. А вокруг — революция, потом гражданская война. Дед работал на Анжеро-Судженских угольных копях, сидел за революционную агитацию в тюрьме в Томске, где его пытали, бежал, воевал у Буденного, был писарем разведроты, участвовал в бешенном переходе через Сиваш, получил Орден Красного Знамени, нелегально вернулся из социалистической России в капиталистическую Латвию в 1923 году, работал чернорабочим на Слокском ЦБЗ, потом был в городском управлении Слоки, потом опять воевал, был тяжко ранен 31 декабря 1941 года под Наро-Фоминском в голову и ногу, долго лечился, воевать запретили. Был председателем колхоза в России, закончил парткурсы, вернулся в Слоку, опять работал в городском управлении, потом стал директором мельницы в Олайне и уже при мне был пенсионером. И никогда, Боже,  НИКОГДА он мне ни словом не рассказывал о своем более, чем боевом прошлом. Ни разу. Уже после смерти моего дяди Аркадия, папиного старшего брата, я нашла в их квартире толстый том Политического словаря с дарственной надписью деду Ананию 1944 года. Представляете, принести с войны толстую и тяжелую книгу! Которую я никогда в глаза не видела, где она была столько лет? Видать, любовь к книгам в ДНК через деда прошита и у меня.

В Латгалии в родовых местах даже мой папа не бывал.  У меня появилась цель — встать своими ногами на земли, где была деревня Румакова. Пока еще светится геометка в Google, хотя видно, что места уже не жилые.

До поры до времени не шёл зов поискать предков по МАМИНОЙ линии моего папы. В августе накрыло. Мы большой компанией съездили на автобусную экскурсию в город Лудза (Ludza) —  старейший город Латвии, в летописях с 1177,  раньше Риги. На сайте есть рассказ. И что-то меня там цепануло за душу сильно. И, как позднее оказалось — не зря.

Итак, Псковская Губерния. Начала копать. О, смотрите — мельница!!!

Исходников было мало. Известно, что эта семейная  ветка переехала в Слоку в начале 1920-х годов из Абренской области, нынешнее Пыталово. Несколько раз в прошлом пыталась у родни детали поспрашивать. Но безуспешно. Пыталовский район и всё тут.  А в этом году мне позарез надо знать точное название деревни или села! Тоже появилось желание встать ногами и на те Земли Предков. А в исходных данных всего-то:

— имя прабабушки  Ольга, фамилия по мужу  Филиппова. Отчество её нам неизвестно.  Муж Филипп Филиппов никто не знает куда делся. Очень примерные годы рождения — 1850-1860-е, потому что она прожила почти 100 лет.  Странное дело, в он-лайн списках захороненных в Латвии на сайте cemety.lv она у меня не нашлась, хотя точно известно, что ее хоронили в Слоке в 1950-х годах;

— имена детей Степанида, Степан, Ганя, Клавдия, Нина.  Отчество у всех Филипповы. Старшие там Степанида и Степан, то есть они могли попасть в перепись 1897 года. Ещё был жив мой папа (1937-2009) и я как-то на даче родителей пыталась нарисовать схему родственников. Но и папа и его брат плавали во многих деталях.
— А как полное имя у Гани? — спрашиваю.
— Кажется, Агафья. А может, Геновефа? Мы не знаем, её всю жизнь называли Ганей.
А Ганя эта умерла от чахотки в конце 1930-х, как теперь докопаться?

Точные данные рождения известны только по моей бабушке Клавдии Филипповны Филипповой  — 15 мая 1903.  Но вот в  каком точно селе, поселке или деревне Пыталовской области ИСКАТЬ? Регион непростой. Псковская губерния имела несколько уездов. В 1920 году часть по мирному договору ЧАСТЬ уездов отошла к Латвийской Республике. В 1925 году название Пыталово поменялось на Jaunlatgale. В 1938 еще одна смена названия города и области соответственно на Abrene.

Я честно попыталась по осени пролистать все доступные он-лайн сканы на сайте raduraksti.lv Опросных листов переписи 1897 года по нескольким уездам. Смотрела всех жителей, ища Ольгу, мужа Филиппа и потенциально старших детей Степаниду и Степана. Представляете, какая это работа была? И что интересно, несколько Ольг с такими именами детей нашлись. Хоть и муж другой и годы не те, но имена совпадали. Всех выписывала на всякий случай. Таки нет. Не сходилось.

И не знала я в сентябре, что впереди ждали огромнейшие волшебные документально сохранившиеся открытия!

Продолжение следует…